Как зарабатывают сидя в тюрьме. Кто не работает, тот ест. Сколько зарабатывают заключенные. Номер с машины скрутили. Вернут за деньги

От зэков пахнет... деньгами. Естественно, не от всех. Считанные единицы кумулируют густой запах черного нала. А аромат большинства сидельцев настаивается на бюджетном ассигновании. Но абсолютно всех заключенных (и осужденных, и подследственных) объединяет одно - на них, вернее на их содержании, зарабатывают деньги все чины пенитенциарной системы.

О тюрьмах говорят и пишут по-разному, кто-то считает жизнь зэков хорошей темой для юмора, у кого-то главное в тюремных историях - страшилки. Вот недавно одного сидельца привезли в тюремную больничку с уникальным диагнозом: “в анальном отверстии мобильный телефон”. Бедолага прятал в столь укромном месте старенькую “Нокиа”. Извлекать ее оттуда пришлось хирургу. Или вот старушку поймали - сыну пыталась телефон мобильный передать. Пошла на преступление. Но это лишь гарнир к блюду. Проблема гораздо глубже.

Звонок в торбу

30 января сего года в латвийских СМИ появилось сенсационное сообщение: Бюро по борьбе и предотвращению коррупции (KNAB) на территории рижского Централа задержало самого начальника службы безопасности этого весьма закрытого учреждения Юриса Узулиня и его молодого коллегу Валерия. У обоих при обыске обнаружили наркотики, а у надзирателя еще и японский деликатес - суши, которым он хотел порадовать на день рождения одного, скажем так, обеспеченного заключенного. (По неофициальным данным, в передаче, доставленной Валерием, кроме азиатской вкуснятины, найдено 40 таблеток амфетамина и полтора литра спирта).

Вечером того же дня ваши корреспонденты позвонили в... камеру Рижского центральной тюрьмы, чтобы поинтересоваться их житьем-бытьем. И спросили - так, между прочим: нет ли сложностей со связью после секретной операции KNAB?

Наши знакомые разговаривали с нами, как профессора с первоклашками: “В хате две "трубы", конечно, если надо расслабиться - расслабляемся, там кокс (кокаин) загоняем или “Хеннеси”, но в меру. Кто носит? Кони, ну надзиратели..."

Есть анекдот в тему: вылезает из холодильника жирная, вся в складках мышь, мордочка лоснится, набитое брюшко - до колен. В каждой лапке у нее по куску ветчины. Еле-еле ковыляет к норке. Поворачивает лениво голову и видит - мышеловка, заправленная кусочком ссохшегося сыра. Мышь усмехается уголком рта: ”Ну прямо как дети...”

Кони, они же ноги

Надзиратели всегда зарабатывали на заключенных. На обеспеченных, естественно. Передать водку, чай, сигареты, наркоту зэкам через цириков за деньги можно было почти всегда. Жаргонные эпитеты тюремных почтарей - ноги, они же кони - появились десятки лет назад.

В день охранник может оторвать на нелегальном проносе в среднем латов 100, а его официальный месячный оклад - 120. Давно возникла и определенная такса: (с увеличением инфляции расценки повышаются) доставка наркотиков - 50 латов, мобильного телефона -30, а пузырь алкоголя, можно и за червонец передать. К примеру,только в рижском Централе, в среднем, ежегодно изымается до ста мобильных телефонов, а с января по июнь 2003 года их отобрали у тамошних зэков аж 201. Они же не из воздуха материализовались.

У этого бизнеса масса тонкостей. Например, старший опер может каждый месяц заносить “трубу”, а в конце каждого же месяца переправлять ее на волю под предлогом жутчайших обысков. Так что знакомым или родным сидельца ничего не остается, как выплачивать эдакому проныре “аванс и зарплату”. С другой стороны, в камере, где есть такая золотая “труба”, проверяющие не показываются, кто ж с начальником спорить будет.

Кумовья (оперативные работники) в тюрьме имеют привилегированное положение - их не имеют право обыскивать. Им по профессии положено таскать запрещенное - иначе как же они будут вербовать информаторов? Попытались лет десять назад шмонать и кумовьев - так вся оперработа в одночасье треснула.

У кума есть и еще возможность заработать лишнюю копейку - он же распределяет вновь прибывших по камерам. Подсуетятся на воле - подберет коллектив поспокойней. А все остальные - коридорные, дежурные, прогульщики - переносят письма - малявы, гревы, те же телефоны и лекарства и т. д. и т. п.

Кого-то ловит администрация мест заключения - в основном, молодых и бесбашенных сотрудников тюрьмы, кто-то оказывается под колпаком полицейских структур. Но за 2003 год в латвийских тюрьмах было предотвращено всего 25 попыток передачи с воли наркотических и психотропных веществ. И лишь в восьми случаях доказано, что были втянуты работники мест заключения.

Поэтому, хотя общеизвестно, что наказание за такие преступления может достичь десяти лет лишения свободы, все, что нужно для кайфа зэков, несли, несут и будут нести. Впрочем, есть исключения - в Елгавской тюрьме администрация зуб дает, что предать или перебросить им что-то с воли невозможно. Мы перепроверили: и вправду, по словам самих заключенных, по той тюрьме наркотики не гуляют.

Деньги храните в застенках

Странно думать, что несколько младенцев из каждой сотни латвийских новорожденных обязательно (в данном случае статистика не врет) станут преступниками. И уж как минимум окажутся постояльцами государственных гостиниц за колючей проволокой. Вот тот карапуз, голосистый крепыш - может быть, вырастет в мастевого гоп-стопника, а этот спокойный, с внимательными глазами, вдруг да окажется профессиональным мошенником...

Как ни драматично звучит, но число заключенных в латвийских местах лишения свободы устойчиво (колебания в пределах десяти процентов). Так что планировать бюджетные средства на содержание тюрем особого труда не составляет. Как и на реорганизацию всей пенитенциарной системы Латвии. Лишь бы они были, эти деньги.

В тюрьмах Латвии находится постоянно чуть больше пяти тысяч осужденных и почти четыре тысячи подследственных. Эта условная дивизия существует под началом двух тысяч работников управления мест заключения Минюста ЛР. (К слову, в Европе мы находимся на предпоследнем месте по количеству персонала на душу заключенного, в Швеции, например, следующая пропорция: на одного заключенного один работник обслуживающего персонала - а это и врачи, и секретари, и машинистки, и охрана.)

На содержание одного зэка в день из бюджета выделяется около четырех латов. Просим малообеспеченных граждан и жителей Латвии в обморок не падать: из этой суммы, одной среднестатистической зэк-персоне достаются крохи. Остальные деньги дербанятся между всеми составными службами Управления мест заключения по статьям расходов - от зарплаты начальника до ежедневной пайки сторожевой собаки.

В Латвии 15 мест заключения - все места лишения свободы остались с советских времен. В 1991 году советская пенитенциарная система развалилась. Зэки еще в тюрьмах сидели, но заправляли там исключительно уголовные авторитеты. Сейчас про тот беспредел никто не вспоминает, но в 93-95 годах в рижском Централе каждое утро из камер вытаскивали жмуриков - жертв камерных разборок. Впрочем, слово камера следовало бы писать в кавычках. Стены и потолки тюрьмы были частично разобраны, люди преспокойно гостили друг у друга, так что корпуса походили на муравейники.

В 1994 году приехали шведы на экскурсию - чуть в обморок не упали. Вши, клопы, крысы, жуткая перенаселенность камер (иногда мужички спали по очереди). И абсолютная анархия.

Вот как о том времени вспоминает бывший начальник Департамента мест заключения Станислав Покшанс: "Единственное верное решение в тот период - разделение заключенных на малые группы и изоляция наиболее опасных. Плюс вводилась гибкая система наказаний и поощрений: чем лучше себя ведешь, тем больше льгот и свобод. Реформа не просто была необходима, без нее не было бы и тюрем. В 1994 году из Парлиелупской тюрьмы сбежало сначала 87 заключенных, а чуть позже - более ста, через один и тот же подкоп. Из Гривской тюрьмы в Даугавпилсе - шестнадцать человек. И в 1995 году мы решили перейти на камерную систему, принятую на Западе".

Иностранные специалисты удивлялись: “Почему вы вкладываете такие бешеные деньги в реконструкцию старых тюрем? Ведь дешевле построить новые...” Не понимали они, болезные, что при любой реконструкции дополнительные нули в проектной стоимости появляются как бы из воздуха, материализуясь в итоге в весомый профит не только проектировщиков.

Следственный изолятор тюрьмы Матиса (так называемой ментовской зоны). Его переоборудовали из старого производственного цеха, надстроив один этаж. Реконструкция здания обошлась в 870 тысяч латов и велась в основном силами самих зэков. Постройка действительно впечатляет. Особенно выполненный из заграничного кафеля фонтанчик на лестничной клетке. Другое интересно, девятый год в Латвии на обновление тюрем бюджетом выделяется по полтора миллиона латов. А приехал комиссар Совета Европы по правам человека и изумился: в некоторых учреждениях, по его мнению, человека вообще нельзя держать - например, в больнице Центральной тюрьмы.

Можно ли заработать на зэке?

В советское время на всех зонах осужденные работали. Примерно 87 процентов сидельцев вкалывало на родную страну, покрывая трудом все затраты на свое содержание. Тогда основные средства производства - станки, линии - принадлежали государству. Кое-какие цеха сохранились и сейчас, в Матиса, в Елгавской и в Валмиерской тюрьмах – деревообработка, в Ильгюциемской женской и Брасе - швейное производство, в Шкиротаве - металлообработка. Разорились и полностью исчезли только те, кто работал в кооперации с флагманами латвийской индустрии - ВЭФом и “Радиотехникой”.

Да, на зэках всегда зарабатывали, но в нынешней ситуации не все так просто: например, несколько тюрем, в частности Ильгюциемская, находятся на частной территории. Хозяева справедливо требуют арендную плату за землю - без малого 250 тысяч латов в год. При таких издержках выйти на рентабельность нереально.

В 1995 году, когда прощупывали возможные пути реорганизации латвийских тюрем, Станислав Покшанс предложил построить частную тюрьму. Мировой опыт (а частные тюрьмы есть в Швеции, США, Великобритании, Австралии) показывает, что бизнесменам удается тратить на их содержание процентов на 10-15 меньше, чем государству.

Но что такое частная тюрьма? Стереотип такой: богатый человек садится в тюрьму и оплачивает свое шикарное проживание. Чем больше он платит, тем лучше там живет. Но это миф.

Представим, что государство решило отдать Гривскую тюрьму на обслуживание частным предпринимателям. Объявляется конкурс, разрабатываются его условия, и частные фирмы, независимо от того, были ли они раньше связаны с этим видом бизнеса или нет, представляют свои проекты на обсуждение специальной комиссии. Одно из основных требований - это бюджет, в рамках которого арендующая тюрьму фирма сможет удовлетворить все вводные из реестра государственных требований.

Установочные данные: тюрьма на 500 человек. Они должны содержаться в таких-то и таких-то условиях. Одна фирма предлагает содержать заключенных за 10 миллионов латов в год, а другая - за 12. Естественно, комиссию устраивает первый вариант, она заключает с первой фирмой договор, и тюрьма становится частной. В договоре оговариваются все нюансы, вплоть до времени вывода заключенных на прогулку и калорийности их обеда. Заключенные в частной тюрьме не должны ни на йоту содержаться хуже, чем в государственной. А чтобы фирма не надула государство, в частных тюрьмах находятся наблюдатели - представители госструктур.

В конце 90-х в Латвии, к слову, нашелся предприниматель - Гдалье Бимбат. Он приобрел землю под Куправой, получил разрешение на строительство тюрьмы у местного самоуправления. Инфракстуртура данного района идеально подходила для специального учреждения. К участку была даже проложена железнодорожная ветка. Бимбату не только удалось разработать макет исправительного учреждения, соответствующий гостам Европейского союза, а также найти инвестора, но и договориться с руководством Департамента мест заключения.

Но люди предполагают, а кокретные дяди в кабинетах с видом на Кафедральный собор располагают. Проект бесцеремонно завернули. Рассказывает г-н Бимбат:

Появление частных тюрем могло бы решить как минимум две серьезные проблемы. Во-первых, с государства частично были бы сняты обязанности по содержанию тюрем. Во-вторых, произошла бы экономия средств налогоплательщиков. Идея частных тюрем вполне успешно реализована во многих странах мира. Великобритания опробовала этот рецепт во времена Маргарет Тэтчер, когда приватизировалось все что можно. Опыт понравился, бюджет вздохнул легче - приватизированные тюрьмы обходятся казне дешевле на 13-22%, чем государственные, при этом по большинству показателей они находятся либо на том же, либо на более высоком уровне. На мой взгляд, нашим госчиновникам не хочется делиться миллионами латов, выделяемых на содержание тюрем, с частными предпринимателями.

Проект Бимбата остался на бумаге, потому что, как он сам считает, Станислава Покшанса сменил на посту Витолд Захарс. Он и его команда считали, что схема частной тюрьмы может успешно работать только в экономически развитом государстве, где никакому премьер-министру не придет в голову в середине года урезать бюджетные отчисления. И где никакими приказами свыше не заставить взять 501-го заключенного, если она рассчитана на 500 посадочных мест. Как, например, у нас - в Олайнской открытой тюрьме лимит 100 человек, а содержится 330.

Внешне эти аргументы весьма основательны. Но тот же Гдалье Бимбат - предприниматель, а это значит, что свою выгоду он получил бы. Как? Это его ноу-хау. Главное, что оно не конфликтует с законом, как «хау-ноу» тех же чиновников, причастных к реконструкции тюрем: сэкономив, условно говоря, на штукатурке и унитазах, они за счет бюджета постарались обеспечить себе сытую старость.

Инвестиции бизнесмена Клопа

О ныне покойном авторитете Янисе Кальве вспоминают сегодня по-разному. А вот зэки Парлиелупской тюрьмы, каждый день занимаясь в спортивном комплексе, созданном на его деньги, говорят о нем с огромной благодарностью (к слову, многие камеры Централа тоже отремонтированы за его счет). "Греть" тюрьмы на всей территории бывшего Советского Союза всегда было делом воровской кассы. До сих пор, по рассказам зэков, в Лиепайской тюрьме и в "Белом лебеде" (Даугавпилс) местные общаки передают, с разрешения администрации, так называемый кешер: чай, сигареты, еду. Сегодня для огромной массы сидельцев это выход, потому что «европейская» инициатива предыдущего министра юстиции Ингриды Лабуцкой по запрещению передач для осужденных и подследственных привела практически к гуманитарной катастрофе: многие зэки вынуждены были голодать, ибо цены тюремных магазинов по зубам только богатеньким.

На секундочку госпожа министр забыла, что европейских арестантов кормят так, как у нас питаются представители среднего класса.

У нашей редакции в разных тюрьмах республики есть свои информаторы. Приходят в редакцию и люди, недавно освободившиеся. И мы из лоскутков-рассказов пытаемся составить целостную картину. А она горестная.

Мы стали кровняк (пища, предоставляемая арестантам государством) проверять, чтобы администрация не крысила. Ну и выяснилось - и рыбы, и мяса - половина от нормы. Так меня отметелили до полусмерти, а затем бросили в "трюм". Уже четвертый месяц со шконки встать не могу, - рассказал нам по телефону заключенный Екабпилсской тюрьмы Сергей Седов.

На Западе давно поняли, что если процент преступников на душу населения снизить почти невозможно, то уровень жестокости при совершении насильственных преступлений - вполне реально. И с рецидивом бороться можно. Главное, не увеличивать количество озверевших сидельцев в экстремальных условиях неволи.

Поймут ли эту простую истину латвийские власти? Им не дано предугадать, вырастет ли из маленького крикуна гоп-стопник, а из молчаливого - кидала. Но у них, у властей, есть возможность создать в тюрьмах достаточно человеческие условия, чтобы бывшие зэки на свободе не чувствовали бы себя разведчиками во вражеском тылу. Для этого не обойтись только бананами на завтрак и йогуртами на обед, необходимо поменять, в первую очередь, психологические установки для всех чинов системы мест заключения. Чтобы они а) не относились к заключенным как к пойманным диким животным и б) не относились к собственной службе как к доходному бизнесу. И все у нас тогда будет в соответствии с лучшими европейскими стандартами...

Кем бы ты ни был в прошлой жизни, хоть бизнесменом, хоть чиновником, хоть биндюжником, в тюрьме тебе придется бороться за жизнь в физиологическом смысле. Поэтому в местах лишения свободы продукты питания играют жизненно важную роль - у заключенных не может быть денег и возможности ходить в обычный магазин, то есть процесс организации питания является одним из самых важных в жизни зека. На тюремном корме долго не протянешь, а многие - как я, например - просто не могут есть баланду, организм не принимает подобного пищевого унижения. За два года лишения свободы я изучил продуктовый бизнес в тюрьме досконально.

Откуда еда вообще попадает в тюрьму?

Во-первых , это передачи от родных. Если мы говорим о законопослушном поведении заключенного, то передачи в тюрьме - вещь сложно организуемая. Сложно передать то, в чем реально есть необходимость, и легко - то, что есть в избытке. К тому же список разрешенных для передачи продуктов строго ограничен, и общих правил нет: все зависит не только от тюрьмы, но даже от настроения смены на приеме передач. В Бутырке, например, апельсины можно было передавать, а вот мандарины были под строжайшим запретом.

Сложность прежде всего в том, что следствие обычно не дает разрешения ни на свидания, ни на звонки (считается, что таким образом ты можешь помешать расследованию). Даже если ты такое разрешение получил - например, дело уже попало к судье, и суд проявил гуманизм, дав разрешение на звонок, - реально организовать его сложно. Я не знаю ни одного человека в Бутырке - не встретил такого за год, что провел там, - кто такое разрешение смог реализовать. Получить краткосрочное свидание в период следствия практически нереально. Остается адвокат - ему можно отдать список необходимых вещей (а скорее, продиктовать), чтобы он мог передать родным, но это удовольствие тоже не для всех: за услуги адвоката нужно платить, за хорошего адвоката - много, в смысле очень много. Да и не каждый адвокат считает своим долгом помочь в организации питания.

То есть в отсутствие постоянного контакта с родными остается второй способ продуктового выживания - ларек. Чем ларек удобен? Сообразительная жена в отсутствие контакта со своим подследственным может перевести деньги на счет тюрьмы, и ты можешь по своему усмотрению использовать сумму на счете. Это удаляет бесконечные тюремные очереди из жизни твоих близких. Ассортимент ларька передается в камеру заранее. Ты подаешь заявление, отмечаешь нужные тебе продукты и получаешь их через день-два. Это удобно и для СИЗО: не надо хранить большое количество продуктов и оборудовать для этого какое-то специальное место. Впрочем, на этом все удобства ларька и заканчиваются. Дальше сплошные минусы.

1. Ларек в Бутырке функционирует раз в месяц, так что купить сразу весь набор необходимых тебе продуктов невозможно.

2. Наценка на некоторые группы товаров доходит до 200–300%, особенно видна накрутка на электротовары, прежде всего на электрочайники, а это вещь в тюрьме крайне необходимая.

3. В тюремных условиях невозможно получить холодильник. Насколько я знаю, такая же проблема и на Матросске (Платон Лебедев даже специально жаловался на это судье). И это несмотря на то, что существует приказ Минюста от 14.10.05 № 189 «Об утверждении правил распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы». В этом приказе есть приложение № 3, которое называется «Порядок оказания дополнительных платных услуг». Это очень интересный документ. Там говорится о том, что я могу получить парикмахера, холодильник и даже «доставку блюд из пунктов общественного питания», а также, например, услуги нотариуса, что вообще в тюрьме вещь первейшей необходимости. Но все это никоим образом не исполняется. Я смог выдать жене доверенность только через полгода после своего ареста за крупную взятку, после чего ни один московский нотариус не взялся ее заверить.

Неясно, кем и как утверждается список продуктов в тюремных ларьках: ассортимент там крайне скудный и приезжает ларек редко. Все это очень странно: ведь могли честно деньги зарабатывать. Непонятно, почему арестанты не могут заказывать еду в столовой Бутырки: несколько раз адвокаты кормили меня прекрасными пирожками из офицерской столовой - почему их нельзя продавать зекам? Такое ощущение, что люди не умеют и не хотят честно зарабатывать, платить налоги с заработков, а хотят только брать взятки - ровно за то же самое, только себе в карман и значительно больше - и нисколько не боятся и не смущаются.

В колонии существуют три варианта обеспечить себя продовольствием. Во-первых, это передачи и посылки (20 кг в месяц). У нас в зоне есть таксофон, с него можно официально звонить родным и заказывать необходимое - как говорят в тюрьме, «насущное». Во-вторых, это тот же ларек, и тоже один раз в месяц. В зоне у осужденных есть определенные ограничения. В обычных условиях содержания можно покупать продукты на один минимальный размер оплаты труда (4330 рублей) плюс можно использовать те деньги, которые зек заработает в качестве зарплаты (за вычетами). У нас на зоне средняя зарплата около 1000 рублей в месяц.

Я содержусь в облегченных условиях, то есть у меня нет ограничений в сумме покупок в ларьке. Сюда ларек тоже приезжает раз в месяц, ассортимент там скудный, хотя в принципе могло бы быть все. Практически невозможно купить никакие овощи: их привозят, но очень мало, и сразу разбирают.

В-третьих - и в-главных, - продукты в зону доставляют курьеры. Это важнейший бизнес местных жителей. Курьеры - это обычно бывшие зеки, которые зарекомендовали себя с положительной стороны (у сидящих), это называется «порядочный контакт». За одну поездку к одному человеку курьер берет 1000 рублей. За один раз он приводит продукты 2–3 осужденным, приезжает в среднем 2 раза в неделю. Конечно, он ездит на своем авто. То есть курьер в среднем получает около $800 в месяц, что для жителя поселка в Тамбовской области хорошие деньги и, заметьте, ничем не облагаемые. К тому же эти люди подрабатывают и извозом - привозят родственников с вокзалов и автостанций и, что важнее, забирают их потом с зоны. Для освободившихся местных жителей это хорошая работа. Плюс это заработок и для тех, кто остается внутри: координаты хорошего курьера просто так не даются, на таких людей налипают посредники внутри зоны.

Есть люди, которые дают себя развести. Я спрямил ситуацию - отодвинул посредника. Да и курьеру так удобнее, для него ведь чем больше клиентов, тем лучше. Хороший бизнес, никак не ограниченный законом: курьер получает деньги от родных почтовым переводом, покупает все сам, не связываясь с чужими передачами и не рискуя передавать запрещенные предметы. Зачем? Ему и так хорошо: маленький, стабильный, законопослушный бизнес.

Следующий пост - о том, как я жил два года без интернета.

По словам осуждённой, страшно там всё - от бытовых условий до работы. Кормят «чёрствым хлебом, прогоркшим пшеном и тухлым картофелем». Нельзя толком ни помыться, ни подмыться (в женской-то колонии). За неуспеваемость на работе бьют - «по почкам, по лицу», могут наказать весь отряд «многочасовым стоянием на плацу, без права посещения туалета, без права сделать глоток воды». Смена зэчек длится «по 16-17 часов, сон - в лучшем случае часа четыре в день. Почти все воскресенья - рабочие».

В итоге «измученная, задёрганная, грязная, осуждённая становится послушным материалом в руках администрации, рассматривающей нас исключительно в каче-стве бесплатной рабсилы. Так, в июне 2013 г. моя зарплата составила 29 рублей. При этом в день бригада отшивает 150 полицей-ских костюмов. Куда идут день-ги, полученные за них?»

Ясно, что жизнь заключённого не должна быть особо комфорт-ной. Но и превращать её в пытку тоже нельзя. Если в словах Толоконниковой есть хотя бы доля правды, это повод спросить: а куда смотрит руководство Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), которое, кстати, не так давно поменялось? Где надзорные органы, правозащитники? Кто-нибудь достоверно знает о том, что творится в СИЗО и на зонах? В частности, какие деньги там крутятся?

Слабых «прессуют»

Всего за решёткой в РФ находится около 700 тыс. человек. И хотя реформа ФСИН идёт уже много лет, тюрьмы и колонии по-прежнему мало приспособлены для главного - исправления преступников. Зато очень даже пригодны для теневого бизнеса. За деньги, например, в тюрьме можно достать практически всё.

«На «централ» (СИЗО. - Ред.) через сотрудников администрации поступает любой товар, включая тяжёлые наркотики, - рассказал «АиФ» Иван Миронов, писатель, общественный деятель , находившийся 2 года в следственных изоляторах. - Спирт, который на свободе стоит рублей 200 за литр, в тюрьме продаётся уже минимум за 3 тыс. Только в одном из столичных изоляторов, по слухам, его ежедневно закупают более 250 камер. В итоге оборот одного спирта - под 20 млн рублей в месяц...»

«Услуга по доставке в камеры любых вещей называется «ноги», - рассказал «АиФ» Андрей Н., недавно освободившийся из колонии. - Создаётся сверхприбыльный круговорот товаров. Например, сначала мобильные телефоны по завышенной в 4-5 раз цене приносят одним заключённым, а через несколько дней отнимают, чтобы передать в соседний отряд.

Иногда слабых духом людей начинают «прессовать», отправляя за малейшие провинности в штрафной изолятор. Вскоре человек ломается и начинает платить по несколько десятков тысяч рублей в месяц за то, чтобы его оставили в покое».

Рабский труд

Зэки шьют одежду, в том числе армейскую, полицейскую и иную форму, трудятся на лесопилках и пр. «Заказы бывают огромные, - говорит Андрей Н. - А зарплаты при этом - всего несколько сотен рублей в месяц! Небольшой процент получает бригадир, основной же доход идёт в карман руководству колонии».

«Во многих ИК (исправительных колониях) существует схема, при которой заключённые, получающие копейки - по 20-50 руб. в месяц, изготавливают очень дорогую продукцию, к примеру, мебель, редкие изделия из металла и пр., - добавляет Максим Шевченко, журналист, член Совета по правам человека при Президенте РФ . - Товар потом реализуют через коммерческие фирмы за большие деньги и даже экспортируют за границу. Прибыль оседает в карманах торговцев, руководства колоний и прочих «смежников». Думаю, что этот бизнес - одна из причин такого числа обвинительных приговоров с реальными сроками заключения. Фактически сотни тысяч людей заняты рабским трудом. Сталинский ГУЛАГ хотя бы работал на страну. А сегодня прибыль идёт представителям системы, сажающей людей».

Мнение эксперта

Валерий Борщёв, председатель общественной наблюдательной комиссии г. Москвы по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания :

Пример того, как админи-страция зарабатывает на заключённых, - колония в г. Копейске, где не так давно из-за этого даже произошёл бунт. Практически все подобные учреждения в Челябинской, Ростовской и Свердловской областях, республике Коми и некоторых других регионах в этом смысле находятся в зоне риска. Как правило, надзорные органы смотрят сквозь пальцы на многие нарушения. В итоге охранники за вознаграждение проносят заключённым различные товары, чаще всего - мобильные телефоны, алкоголь, продукты. За деньги можно также получить передачи сверх нормы, сходить на дополнительные свидания с родными, добиться перевода в другой отряд и т. д. Расценки в зонах разные, но в среднем от 3 до 10 тыс. руб. Кроме того, официально существуют камеры повышенной комфортно-сти, рассчитанные на значительно меньшее число людей, с одним ярусом нар и т. д. Отбывание срока там создаёт большой простор для злоупотреблений.

Бывший заключенный рассказал о порядках среди блатных, мужиков, шнырей и опущенных

Недаром говорят: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». Вряд ли кто-то целенаправленно хочет попасть в места «не столь отдаленные», но, к сожалению, такое иногда случается. О порядках и нравах за колючей проволокой журналистам интернет портала сайт рассказал бывший заключенный из Чернигова, вышедший на свободу месяц назад, 25 летний Андрей Мартыненко.

Андрей, как ты попал в тюрьму?
Ко мне пришел одноклассник. Сказал, что его обижает отчим, который беспробудно пьет и устраивает скандалы. Мы встретились с друзьями и предложили отчима проучить. Нас было трое. Но на такой вариант мой одноклассник не согласился. Тогда я предложил украсть у отчима его мотороллер, чтобы хоть как-то ему «насолить». Эту идею все поддержали.
Он же дал ключи от калитки и от гаража, и мы втроем угнали мотороллер. Его один из товарищей увез к себе в гараж, а потом попытался продать. Нам об этом ничего не сказал. Но его поймала милиция при попытке продажи, «прижали» и он перевел все стрелки на меня.
Когда я уже был в отделении милиции, не стал ничего отрицать. Да и смысла не было. Договорился с милицией, что я расскажу, как все было, но при условии, что соучастников не тронут. Ну, во-первых, сдавать своих не свойственно порядочным людям, а во-вторых, не стал «паровозом» за собой тянуть, потому что за групповое преступление дали бы срок больше.
В итоге на суде объявили срок 3,5 года по 185-й статье УК .

Что чувствовал, когда прибыл в место заключения? Где отбывал срок?
Особых эмоций не было. Ни страха, ни волнения. Уже общался с бывшими сидельцами, поэтому приблизительно понимал, что меня ждет и как себя нужно вести.
Сначала сидел несколько месяцев в Черниговском централе, затем перевели в Сумы.
Когда уже на месте в лагере распределили в камеру, ко мне пришли и сказали, что со мной хочет поговорить «смотрящий». Смотрящий спросил, есть ли за мной какие-либо нехорошие поступки. (В оригинале звучит: «Есть ли за тобой гадское или блядское?»). «Блядское» - предал кого-то, заложил (к примеру, во время совместного преступления, уже когда поймали - заложил товарища). «Гадское» - живешь порядочным, но на самом деле не являешься порядочным (например, умолчал, что гомосексуалист).

Сколько человек содержится в камере?
В тюрьме много бараков с «хатами» (камерами). «Хаты» на 4,8,10,15 человек. Есть разные барки. С рабочими, блатными и т.д. Если заключенный хочет работать, то его распределяют в барак с рабочими. Если работать нет желания (работать никто не заставляет), то в какой-нибудь другой.
Я сначала к рабочим пошел. Год там был, дно в мешках клеил. Работать можно сколько хочешь. Можно с 9 утра до 12 ночи работать. Но платят очень мало. За один заклеенный мешок - 2 копейки. Если за день на пачку сигарет за 5-6 гривен удастся заработать, то это хорошо.

Расскажи об иерархии заключенных в местах лишения воли. Какое отношение к каждой из каст?
Высшая масть это - «блатные». Самые авторитетные заключенные. Их многие знают в тюрьме, городе, стране. Они решают серьезные дела, могут решать конфликты, держат общак и т.д. Блатные живут «по понятиям», обычно даже гордятся тем, что попали в тюрьму. Так как подняться по иерархической воровской лестнице можно только имея срок за плечами. Для них тюрьма привычное место.
«Мужики» - уважаемая среди заключенных масть. Мужик - это тот, кто живет порядочно, в основном люди, которые попали в тюрьму впервые и случайно. К примеру, убил кого-то в момент самозащиты. Или совершил какое-то преступление по глупости или в состоянии алкогольного опьянения. Чтобы быть мужиком нужно просто быть порядочным человеком. Не совершать действий, которые запрещены и не иметь за спиной нехороших поступков.
«Шныри». Это те, за кем есть нехорошие поступки. Где-то кого-то сдал, где-то настучал и т.д. Дел со «шнырями» не ведут. С ними можно разговаривать, но почифирить, взять сигарету или еще что-то у шныря нельзя.
«Опущенные» - низшая каста в тюрьме. У них есть своя камера, они никуда не выходят кроме как в «дальняк» (туалет), и ничего не касаются. Когда по продолу идет обычный зэк, то опущенный должен стать под стенку, чтобы невзначай не дотронуться до заключенного. Они делают самую грязную работу, смывают в туалете за другими, убирают клозеты и т.д. Все, что показывают в фильмах об изнасиловании заключенных и тому подобное - уже давно забытая история. Сейчас такого нет.

Как наказывают тех, кто провинился? К примеру, тех, кто не смог отдать карточный долг.
Бывает так, что проигрываются в карты. В таком случае, если нечем расплачиваться, некоторые идут на риск и воруют у своих. Когда находят «крысу», то его водят по камерам и заключенные бьют его по пальцам и руками табуретом или подобными вещами. Естественно, «мужиком» такой уже называться не может.
Могут такого задолжавшего «поставить на шары». Это означает, что человек будет постоянно стоять у двери и смотреть в глазок, следить, не идет ли милиция. Это нужно для того, чтобы успеть спрятать все запрещенные предметы в случае незапланированной проверки.
Бывают случаи, когда в карты проигрывались «мужики». А возможности отдать долг не было. Так, чтобы не портить жизнь человеку, блатные оплачивали долг «мужика». После чего ему «ставили запрет» на игру.
Если рассчитаться по долгу в оговоренные сроки не удалось (срок отдачи долга оговаривается перед игрой), то можно потерять свой статус «мужика».
30% от игры идет в «общак».

Какой распорядок дня в тюрьме? Что насчет питания?
Подъем в 6 утра. Примерно 15 минут дают на то, чтобы умыться и привести себя в порядок. Затем все выходят, минут на 5-10, на улицу подышать свежим воздухом, после чего снова все идут в барак. Ну а потом уже все занимаются чем хотят.
В бараке примерно 100 человек. Там есть несколько камер, в которых содержаться заключенные. Камеры открыты, можно ходить к другим, общаться. Можно даже на улицу выходить самовольно.
Кормят 3 раза в день. 8:30, 14:00, 18:00. Время на еду - 15 минут. Кормили разными кашами, картошкой, мясо давали редко. Вообще продукты для тюрьмы привозят в достаточных объемах и нормального качества, но все забирают люди, которые работают на кухне. Эту еду вполне реально купить или обменять на что-то. Например, пачку сигарет можно выменять на банку тушенки. Ту банку тушенки, которая предназначается заключенным и мутится сотрудниками администрации.
В общем бараке есть плитка, на которой можно приготовить еду. Еду готовят из продуктов, которые передают родственники или друзья.
Еда, которую передают, хранится в холодильниках. Там такие холодильники, что не у каждого дома такие есть.

Были ли экстремальные случаи во время периода заключения?
Да, были. Убили завхоза. Все пошли на обед, а когда вернулись, завхоз уже был мертв. Не знаю, кто это сделал и зачем, но случай такой имел место.

А что насчет традиции пить чефир?
Чифирить можно хоть каждый день. Для этого напитка нужно примерно 3 коробки чая. 3-5 минут заваривается, отцеживается и можно пить. Дает бодрящий эффект, но очень портит зубы. Один зуб мне уже из-за чифира вырвали. И еще три необходимо удалять.
У «порядочных» принято пить чифир раз в неделю, собираясь вместе, беседуя. Но нельзя, ни в коем случае, чифирить «порядочным» с низшими кастами.

Как обстоят дела с запрещенными предметами? Телефоны, спиртное, наркотики?
Официально телефоны, спиртное и наркота запрещены. Также запрещены некоторые продукты. Но если есть деньги или «подвешена метла» (коммуникабельность, умение эффективно общаться), то всегда можно договориться. Телефоны, спиртное, наркотики - все это было у заключенных. Главное - не попасться с такими предметами при проверке. Прежде чем приобрести мобильный телефон, нужно обязательно спросить разрешение у «смотрящего» (главный заключенный и авторитет в бараке).
А в зону все эти вещи попадают по-разному. Начиная от переброса через забор во время прогулки по периметру, и заканчивая договором с милицией, работающей в лагере. Деньги решают многое.

Зачем заключенным мобильные телефоны?
Каждому по-разному. Блатным, чтобы дела на воле решать, другим заключенным, чтобы родственникам и друзьям звонить. Ну и также свои вопросы личные решать.

Чего категорически нельзя делать в зоне?
Нельзя материться. Ни одного мата или просто оскорбительного слова звучать не должно. Потому что каждое свое слово нужно будет обосновывать. Послал человека на три буквы, значит посчитал его за опущенного. Только опущенных можно посылать. В других случаях нужно обосновать предъяву. Если не смог, то придется отвечать за свои слова. Хоть драки и запрещены, но разрешается бить провинившихся. Плюс масти можно за такое запросто лишиться.
Все нужно объяснять человеческим языком и общаться культурно. В тюрьме живут по порядку. Поэтому нужно тщательно выбирать слова и «следить за базаром».
Воровство у своих также сильно наказывается. Сотрудничество с администрацией не приветствуется.
Нежелательно говорить что попало, врать, выдумывать и т.д. Иначе можно прослыть балаболом.

Были ли случаи, когда заключенному приходилось иметь проблемы из-за своей татуировки, значение которой на зоне имеет какую-то трактовку?
Я слышал, что один из влиятельных воров «подписал, что за масти спросу нет». Сейчас молодежь набивает себе разные тату. Это современная культура. Хотя, я думаю, что если кто-то попадет к зекам старой закалки, то они могут заставить отвечать за татуировку. Но во время моего пребывания «за забором» подобных случаев не было.
Все еще зависит от режима. Я отбывал срок в тюрьме усиленного режима. В тюрьмах со строгим режимом все гораздо серьезней. Там у людей по 3-5 ходок в среднем. А там где я срок отбывал - только первоходки, в основном.

Какие особенности усиленного режима?
Усиленный режим более лояльнее. Больше порядка и меньше беспредела. Никто никого не насилует, не избивает (только в случаях, когда человек заслужил, просто ударить человека никто не имеет права).
Был случай, когда с воли связывались с заключенными. Они просили «опустить» одного сидельца, который изнасиловал 7-летнюю девочку. Или просто сделать его жизнь в тюрьме невыносимой. Но никто не согласился, так как никто не в праве этого сделать.

Как относится начальство к заключенным?
Постоянно давят. Администрация хочет, чтобы жили по их порядкам. Меня пару раз избивали. Было время, когда ввели зарядку. Те, кто соглашается с нововведением, уже «мужиками» называться не могут. Так как «идут под администрацию». Автоматически переходят в «шныри».
Так вот тех, кто отказывался идти на зарядку, уводили в «дежурку» и фигачили дубинками по ногам. И так по несколько раз. Если и после этого заключенный сопротивляется, то его сажают «на яму» (специальная комната 2 на 2 метра, где есть только нары, которые опускают лишь на ночь). На «яму» сажают сначала на 5, 10 и на 15 дней.
Меня за это не били, так как я инвалид. Но за другие неповиновения приходилось от администрации получать. А некоторых избивали так, что готовы были пойти на самоубийство.
Был случай, когда я на «ты» с начальством разговаривал. За это получал.

Сколько раз можно проведывать заключенного?
Длительное свидание разрешено раз в три месяца. Свидание длится трое суток. Можно три дня побыть с мамой или с женой.
Обычные свидания разрешены каждый день по два часа. Передачи можно тоже каждый день получать. У кого деньги есть, так и в тюрьме живет отлично. Еда, мобильный телефон, другие вещи, освобождение от каких-то обязанностей и т.д. Все это есть. Были такие сидельцы, которые просто на «общак» сумму приличную выделяли и жили себе тихо и спокойно ни о чем не беспокоясь.

На какие нужды идет «общак»? Как он формируется?
«Общак» формируется заключенными. Каждый вносит в «общак», что может: деньги, сигареты, бытовые предметы и т.д. Просто есть заключенные, у которых нет родственников или есть, но живут они очень далеко и возможности приехать или сделать передачу, у них нет.
Где таким людям брать эти вещи? У них нет ни мыла, ни зубных щеток, ни бритвенных станков. Вот из «общака» все это и берется. «Общак» держит «смотрящий».
Каждый вкладывает, что может. Обязательных взносов нет. Все по возможности и по совести. Все мы люди и должны помогать друг другу.

Как заработать авторитет в зоне?
В первую очередь нужно быть порядочным и чтобы «косяков» никаких за человеком не было. Нужно общаться с блатными, проявлять интерес. Помогать людям, по возможности как-то пополнять «общак». Желательно побывать на «святых местах», к примеру, на «яме».

Можно ли кому-то доверять находясь в тюрьме?
Нет. Доверять можно только себе.

Из-за чего в тюрьме возникают конфликты и как они решаются?
Так как все понимают, что жить еще долго с людьми придется и нужно как-то мирить со всеми, то конфликты возникают редко. Конфликты решают «блатные». Просят пояснить ситуацию и изложить свое виденье на то кто прав, а кто нет. И потом, выслушав обе стороны принимают решение.
У меня был случай, когда я ударил одного заключенного. Я когда в «хату» заехал, то там был сиделец, который из себя строил «смотрящего хаты» (главного в камере). Там просто одни деды были, так он над ними неофициальную власть взял. Начал на меня что-то говорить, пытался порядки свои диктовать. Ну, я ему в челюсть зарядил. Потому что в «хате» - все равны, такой порядок.
Он блатным пожаловался, что я, мол, ударил, порядок нарушил. Пришло к нам в «хату» 5 блатных и сказали мне, чтобы такого больше не было. А потом, когда вышли из нашей «хаты», посмеялись с этого типа. Потому что он «мужиком» живет, а бегает стучать к блатным, что его ударил кто-то.

Какой контингент сидит в тюрьме? Какие у людей сроки?
Сидят самые разные люди: за кражи, наркотики, за убийства. Максимальный срок - 15 лет. Со мной в «хате» сидело два деда. Оба за убийство.
У одного деда внучка парня домой привела, а тот пьяный был. У этого парня что-то переклинило и он начал на деда бросаться с криками «я тебя убью», душить начал. Дед на кухню, схватил нож и пырнул его раз. Раза оказалось достаточно, чтобы убить. Вот за это убийство дали деду 7 лет. Дали бы больше, но случай квалифицировали как самозащиту.
У второго деда ситуация немного другая. Был в его подъезде житель, который постоянно к нему цеплялся. Ну, дед однажды не выдержал да и пырнул этого соседа ножом. Убил. Дали 12 лет.

Красная и черная зона, как это?
Красная зона это зона, где администрация все контролирует. Где порядок соблюдается, запрещенных вещей нет, где все работают и ведут себя послушно. Черная зона - противоположность. Я сидел на черной зоне.

И в завершение, совет тем, кто попал в места не столь отдаленные. Как себя вести?
Раз уж так получилось, то не стоит переживать и волноваться. На зоне такие же люди, как и на воле. Нужно быть порядочным человеком по жизни и тогда проблем не будет. Если человек на воле живет с достоинством, то проблем не должно быть. Желательно не врать. Лучше всегда сказать правду, как есть. Потому что много заезжает земляков, которые могут знать правду о человеке. Важно следить за своими словами. Если чего-то не знаешь или не уверен, то лучше не говорить. Хотя лучше туда не попадать.

И в завершение желаю всем «мужикам» фарту и масти, и всего самого наилучшего.

Александр Скорик

Хочете отримувати головне в месенджер? Підписуйтеся на наш

Если при этом тебе никто дачки не присылает с деньгами, где их там взять?

— Могу так сказать. Работал, допустим, ты на воле официально или нет, хобби у тебя какое было. Например, занимался ты часами. Пожалуйста, тебе даже знак уважения будет, почтения. Занимайся этим в бараке. Пожалуйста, первая точка. Кто-то зарабатывал себе на хлеб лечением зубов. А в зоне официального зубопротезирования стопудово нет. А я таких встречал. Делали ребятишки с нержавейки, с латуни, с бронзы. Все раскатывали это и делали зубы. Пожалуйста, тоже хлеб. Или вот простой мужик. Ему неоткуда что-то взять. Но у него лимит. Четыре лимита свободные. Т.е. свиданка, посылка, бандероль, плюс магазин. Четыре раза в месяц, пожалуйста. По-любому уделят внимание. Еще вариант. Вот мужик, ну да, худо ему. Некуда пойти податься, а курить-то хочется, чифирнуть тоже. Есть такой график, где расписано работы по секциям, фамилия там. Ага, сегодня ваша очередь. Хозработы, пожалуйста. Но ты ж не хочешь идти. Как некоторые говорят — «мне не по ноздрям» или «мне не по понятию». Ах, не по понятию, все, плати. Мужик и побежал и твои законные два часа отработал. Все, ты свободен. Возьмем самый низший пример. Сегодня футбол. Есть такие, которые хотят посмотреть. А есть такие мужики, которым футбол, бокс без разницы. И они не работают. Но курить-то тоже хотят. Чифирнуть тоже хотят. А я, например, не чифирю и не курю, а мне подходят и говорят, на тебе кури и чифири. Я говорю, зачем оно мне нужно. Дайте мне то, что мне нужно. Сколько надо? Два часа. Легко. Пошел, на «палево» стал, все. Конечно, если «палевщик» проколется, то с него спросят в два раза больше.

Вот еще самое оптимальное.

Не хочешь работать официально. Можешь сесть, картешки полепить. К тебе тоже уважение будет. Это все важно. Не только одни картешки слепить, можешь с хлеба нарды слепить, фишки. Тебе тоже будет кое-что. У тебя будет и в тумбочке, и в кармане.

Или по воле ты в «сапожке» работал. В зону пришел и говоришь, не пойду в «сапожку» работать. Это же «красный» сразу. Ты ж на должности будешь. Не пойду туда. Я вообще работать не буду. Все. Можешь в бараке сесть. Кому-то подшить, кому-то ушить, кому-то на колодку просто посадить. Да тебя на руках будут носить.

Ладно, пойдем другим путем. Например, по воле ты медбратом был. Тебе говорят сразу, мол, Вася, в санчасть! «Лепило». У тебя в карте все написано. Ты им говоришь, да мало ли, что там написано, не пойду работать по профессии. А что ты будешь делать? В бараке сидеть. А при бараке тоже неплохо. Кто-то заболел, затемпературил. Допустим, 48 наименований таблеток и никто не знает, что к чему. А ты подходишь и спокойно говоришь, вот дайте ему эту таблетку или вот эту. И тебе почет будет в бараке. А прикинь, там ночью кому-то плохо. Они там до «лепила» дотянуться не могут. Тебя подошли, подняли: там Феде плохо, пойдем, посмотришь. Ты посмотрел, так и так. Да тебя потом этот Федя на руках носить будет.

В зоне уйма способов, не работая официально нигде, ни в жилзоне, ни в промзоне, находясь в бараке, можно остаться человеком, и ловить свою выгоду.